Андрэ Нортон - Звёздная стража [= Звёздный легион; Наёмники Галактики]
— Не понимаю. Зачем все это?
— Алиби. Объяснение выступления против нас, — нарушил молчание Кана. — Разве не так, сэр? После правдоподобного рассказа Посредника и этого фильма нас не станут слушать… даже на Прайме…
Ему очень хотелось, чтобы Хансу возразил, сказав, что у него слишком разыгралось воображение. Но мастер лезвия лишь кивнул.
— Продумано очень хорошо. — Высокий смуглый землянин встал, разглядывая корабль. — Да, они разыграли здесь эту сцену для чего-то отвратительного. И, скорее всего, это бы сработало, не окажись мы здесь свидетелями…
В глазах Кости сверкнула ярость.
— Значит, они хотят уничтожить нас? Что же мы можем сделать?
— Сорвать их планы! — решительно ответил мастер лезвия. Кости, поднимитесь на борт и проверьте, можно ли поднять этот крейсер. — Мечник заторопился к лестнице, а Хансу повернулся к Кане и Ларсену. — А мы совершим похоронный обряд.
И они совершили печальную обязанность, как исполняли ее много раз для своих товарищей за последние тяжелые недели. Когда подействовали зажигательные патроны, от тел не осталось никаких следов. Уже занимаясь сортировкой личных вещей погибших в целях их опознания, они услышали радостный возглас Кости:
— Первая удача, сэр! Корабль готов к взлету!
Хансу лишь кивнул, как будто, приняв решение, был уверен, что судьба поможет в его выполнении. Сложив вещи патрульных в ранец, он в сопровождении Кана и Ларсена поднялся по лестнице в маленький корабль.
До сих пор Кана знал лишь солдатские транспортные корабли. Они казались ему очень тесными, но крейсер оказался еще меньше. По узенькой веревочной лестнице они поднялись на верхний уровень. В нос ударили запахи машинного масла и спертого воздуха — запахи жизни в тесноте. В рубке управления Хансу указал на кресло пилота перед приборным пультом.
— Сумеете, Кости?
Мечник оскалил зубы в широкой улыбке.
— Постараюсь, сэр!
Он уселся в кресло, Кана и Ларсен заняли противоперегрузочные сидения, а Хансу направился к месту штурмана.
— Если хотите, можете осмотреться в течении пяти минут корабельного времени, сэр, — предложил Кости, может быть потому, что сам хотел получить несколько минут на то, чтобы освоиться с приборами.
Они быстро осмотрели маленькие каюты экипажа. Повсюду царил полный беспорядок: вещи и одежда выброшены из шкафов. Кана подобрал трехмерный портрет, на который наступил один из грабителей. На него смотрели странно скошенные глаза женщины с Лидры-1. Хансу профессиональным взглядом окинул разгром.
— Прекрасно сработано. Пункт В или С… ограбление помещений арчами…
— Вы думаете, это настоящий патрульный корабль? И они действительно убили патрульных, чтобы обвинить в этом нас, сэр? — спросил Ларсен.
— Возможно. Хотя это слишком весомый аргумент против такой маленькой орды, как наша. Не настолько мы важны… — Нахмурившись он вернулся в рубку управления. — Есть ли здесь запись маршрута на Землю?
— Отправимся на Прайм, сэр? — удивился Кости. — Я думал — на Секундус…
— Возможно, это настоящий патрульный крейсер. Если его принесли в жертву ради нас, я хочу знать, почему. Хочу начать задавать вопросы!
Настоящий… — пробормотал Кости и нажал три кнопки на панели слева.
Послышался щелчок, и в руки ему выпал маленький диск.
— Вот, координаты Земли, сэр! — Он извлек из прибора перед собой находившийся там диск вложил новый. — А теперь привяжитесь!
Хансу закрепил ремни своего кресла. Кана и Ларсен устроились в противоперегрузочных сетках. Пальцы Кости пробежались по кнопкам и рычагам. На щите вспыхнул красный свет.
— Надеюсь мы полетим вверх, а не вниз, — мрачно пошутил он и нажал на кнопку старта.
Гигантская рука сжала грудь Каны, выдавливая на нее воздух. Красные волны боли канули в черноту. Перед тем как потерять сознание, он успел подумать, что они все-таки поднимаются… и не взорвались…
Кости не был опытным пилотом и придал кораблю гораздо большее ускорение, чем нужно было для подъема с Фронна. Придя в себя и с трудом снимая ремни, Кана ощупал лицо: оно было в крови. Кости через плечо глянул на товарища.
— А, проснулся! Я уж подумал, что ты решил проспать всю дорогу, парень. В этом нет необходимости: у нас достаточно пустых помещений.
Кораблем управлял автопилот, используя программу, введенную Кости. Солдатам ничего не оставалось делать, кроме как есть, спать и жить в неудобных условиях, привыкая к земному тяготению и климату. После путешествия они смогут жить в своем собственном мире без адаптации.
— Долго нам еще лететь? — спросил Ларсен.
Все трое выжидающе смотрели а Кости, но тот только пожал плечами.
— Возможно, четырнадцать-пятнадцать дней. Эти малютки прямо-таки пожирают пространство.
— Пятнадцать дней… Вполне достаточное время, чтобы разобраться в ситуации. — Кана, растянувшись в гамаке, размышлял.
Грязная история. И зловещая. По каким-то неизвестным причинам чужак в мундире меха заснял лживую сцену. Лишь то, что земляне стали случайными свидетелями этой фальсификации, может нарушить его планы. Кана был абсолютнно уверен, что корабль и мертвые члены экипажа оставлены сознательно, а то, что патрульные застрелены из ружей арчей… Да еще на планете, где сами арчи подвергаются преследованию… Зачем все эти сложности? Зачем пытаться дискредитировать землян, если их легко можно уничтожить?
Это означает, что не только изменники-мехи, но и Посредники имеют основания опасаться людей Йорка.
Рассказ об убийстве Йорка и его офицеров? Вряд ли. Никаких доказательств этого арчи представить нне могут. Да есшли бы и был свидетель, кто станет его слушать? Но зачем? Зачем же тогда такой сложный, изощренный план, чтобы очернить их?
Возможно ли (рука Кана инстинктивно потянулась к рукоятке меча), что тупик во взаимоотношениях между Землей и Всеобщим Правительством перестал существовать? Неужели ВП пытается не просто физически уничтожить силы землян, но и дискредитировать их как изменников и убийц? Возможно, единственный шанс для открытой борьбы — это противостоять условиям, навязанным ВП, доказать, что земляне не меньше других рас имеют право на свободу среди звезд!
Это была надежда, пусть очень зыбкая, но в этот час Кана чувствовал, что она есть. И, поклялся, что когда он в следующий раз поднимается в космос, на нем не будет серо-зеленого мундира.
Корабль благополучно вышел из искривленного пространства, но из-за неопытности Кости и неточности его вычислений им оставалось еще два дня пути до порта Прайма.
Слабое «биип» привлекло внимание Ларсена и Каны к экрану над панелью, когда мастер лезвия и Кости спали и некому было объяснить значение крошечной точки света, движущейся по темной поверхности. Кана пошел поднимать Кости.
— Мы больше не одни, — констатировал пилот, протирая заспанные глаза. — Кто-то хочет убедиться, что мы благополучно перенесли полет… — Второй взгляд на экран полностью разбудил его. — Немедленно поднимите Хансу!
Когда Кана привел в рубку мастера лезвия, слабое «биип» превратилось в настойчивое гудение.
— Можете установить связь? — спросил Хансу.
— Если хотите. Но здесь не может быть торговых кораблей. Мы на крейсерском курсе. Только другой крейсер Патруля в состоянии настигнуть нас.
На планете, вооруженные, они знали бы, что делать перед лицом потенциального врага. Но в космосе чувствовали себя беспомощными.
— Установить контакт? — спросил Кости.
Мастер лезвия задумчиво тронул нижнюю губу, глядя на экран, как бы надеясь прочесть на нем «имя, звание и условия назначения».
— А нельзя ли этот экран, — казал он на панель, — использовать только для приема? Или мы автоматически передаем, когда мы включаем его?
— Можно. Но это покажется подозрительным.
— Пусть думают, что хотят. Нам нужно немного времени. Дадим несколько быстрых ответов, прежде чем покажем наши лица. Поэтому выключите теле перед выходом на связь.
Кости нажал несколько кнопок. По экрану пробежала яркая световая волна, и на нем возникло зкое скуластое лицо гуманоида с Проциона. Его безволосую голову покрывала фуражка патрульного офицера со «звездой и кометой», означавшими высшее звание.
— Что за корабль? — потребовал он с бессознательным высокомерием чиновника ВП.
Видеть офицер их не мог, но, должно быть, понял, что имеет дело с землянами. Кана вознегодовал и, обернувшись на Хансу, увидел, что не одинок в своей реакции.
— Дай, — протянул мастер лезвия микрофон из рук Кости и медленно заговорил, без выражения произнося каждое слово ан базовом торговом языке, стараясь сделать неразличимым свой акцент: — Это патрульный крейсер. Имя и регистрационный номер неизвестны. Мы нашил его покинутым и хотим вернуть соответствующим властям.
